Есть в научной фантастике такой жанр — постапокалиптика. Это когда все события разворачиваются уже после «конца света». Пустошь, разруха и чудовищная заброшенность царит в мире после глобальной катастрофы… Так вот, во Владивостоке эта глобальная катастрофа уже произошла. Если быть точнее, то случилась она на Чуркине. «Нет! Это просто временные трудности! И скоро всё будет хорошо, надо просто потерпеть», — уверяют городские власти.

Мол, кто терпеть не хочет, тот редиска и не патриот вообще. Других-то аргументов не находится, тем более что терпеть «временные неудобства» каждый раз приходится гораздо дольше, чем обещают чиновники. Корреспондент «ТОКа» намедни прочувствовал неудобства «чуркинцев», что называется, собственным задом — прокатившись на маршрутке № 8. Как оказалось, удовольствие сомнительное.

Микроавтобус на «Луговой» собирает полный салон пассажиров и трогается в сторону Окатовой. Еще 16 февраля у него изменился маршрут. Как рапортовала тогда пресс-служба мэрии, «в связи с производством работ по строительству одного из объектов саммита АТЭС-2012 — автомобильной дороги бухта Патрокл — мостовой переход через бухту Золотой Рог... 16 февраля будет закрыто движение всех видов транспорта по улице Олега Кошевого от дома № 26 (поворот на улицу Бурачка) до дома № 275 по улице Калинина (поворот на улицу Черёмуховую)». Несколько раз администрация города распространяла официальные сообщения о том, что окончание работ планируется на конец мая 2011 года.

«Участников дорожного движения просят с пониманием отнестись к временным неудобствам и пользоваться в этот период объездными маршрутами».

Ноябрь уж на дворе...

Я усаживаюсь впереди, рядом с водителем, и готовлюсь получать незабываемые впечатления.
До улицы Минёров едем по вполне себе нормальной дороге (нормальной по российским меркам, я имею в виду). Собственно, я уже приготовилась рассказывать редактору, что наши читатели, не раз звонившие с жалобами на невозможную дорогу, преувеличили... Но быстро понимаю, что не зря эта улица так называется. Именно здесь начинается «минное поле», которое длится до самой Окатовой. Где-то около памятника минёрам дорога прекращает быть дорогой. Каждый прыжок полуразбитого микрика по камням отдает в спину. Люди держатся за что попало и с опаской смотрят в окна. Кажется, вот еще 10, 20, 50 метров — и должен появиться асфальт. Но бездорожье всё не кончается. Мы едем мимо домов, строек, по каким-то пустырям... В салоне душно, но открыть окно — значит, надышаться пыли.

— Уроды такие! — слышатся из салона недовольные голоса. — Когда уже это всё кончится?

— Ай, женщина, осторожнее, не наклоняйтесь, у меня яйца в пакете, раздавите!

Шофер заворачивает в сопку, налегает на руль всем телом, железная лошадка хрипит и явно не хочет ехать. Женские голоса настороженно смолкают — на яйца уже, вероятно, все «забили». Думаю, индийцы, изобретшие Камасутру, могли бы позавидовать умению жителей Чуркина принимать самые замысловатые позы в узких замкнутых пространствах маршруток...
Как говорят местные жители, у автобуса № 8 дорога могла бы быть вполне себе сносной, если бы он ехал по обновленной схеме движения. А он едет по своему обычному маршруту, потому что так удобнее пассажирам. Да и водителю не хочется терять трудовую копейку.

— Остановите на «Магазине»!

Унылая девочка лет десяти стоит около советского типа магазинчика и безучастно наблюдает, как автобус тарахтит по колдобинам… «Микрик» подъезжает к магазинчику, и из пыльного брюха вываливается очередная порция пассажиров. На спуске нас опять начинает заносить. Оборачиваюсь и смотрю в салон — люди сидят бледные. Из окна видна разрытая площадь (шевеления, хоть немного похожего на работу, конечно, не наблюдается). Еще из окна виден обрыв — совсем близко, справа. И, кажется, мы сейчас в него — того, упадем... А потом «вся королевская конница, вся королевская рать» костей наших не сможет собрать.

На Окатовой, вспомнив всю свою короткую жизнь и прошипев несколько идиоматических выражений, пулей вылетаю из салона «микрика». И понимаю, что, кажется, я больше на этой маршрутке ездить не буду. Потому что многочисленные стрекотания городской администрации о «временных неудобствах» — простая ложь. Временное во Владивостоке давно стало постоянным...

«ТОК», Ирина Гофман.